Белое и черное - Страница 65

На смену ушедшей пары явился Химэно Сабухиро.

— Прошу прощения.

Войдя в мастерскую, Химэно повинно склонил голову и остановился, втянув голову в плечи — ну прямо мальчишка, застигнутый за шалостями!

— Ничего-ничего, садись давай.

— Да.

Он скромно пристроился на стуле, стараясь, чтоб его неуклюжее тело заняло как можно меньше места, и запустив пятерню в шевелюру, заговорил:

— Что я к тому письму отношения не имею, это вам Эно уже говорил, я знаю. Он все точно сказал, мне и в голову бы не пришло такое отправлять. И вообще у меня руки-крюки, я бы такое изобразить никогда не смог.

— Это ладно. Давай о другом — ты ведь по тому убийству очень оригинальные наблюдения сделал.

— Сочинил я это все! Вот неловко как вышло… У меня же нет фактов, я просто как раз такой детектив читал: у трупа лицо серной кислотой облили. Ну мне понравилось, вот я и сочинил сам.

— Хорошо, допустим, что с убийством Судо Тацуо ты нафантазировал. Но вот насчет того, что его тело в озере… Пожалуй, для чистой выдумки это как-то слишком.

— Да нет же, нет, — у Сабухиро от раздражения даже колени затряслись мелкой дрожью. — Киндаити-сэнсэй, вы хоть иногда почитываете детективы?

— Иногда да.

— И разве вы не знаете, что в зарубежных детективах такое встречается — убийство связано с каким-то детским стишком или песенкой?

— Ну это не только в зарубежных детективах, это и на моем опыте было: человека убили, а ключом к преступлению оказалась давняя местная прибаутка для игры в мяч.

— Ух, класс!!! Сэнсэй, выходит, японские преступления куда больше продвинутые, чем я думал!

Что ж, детективомания — дело полезное.

— Вот видите, господин старший инспектор, Киндаити-сэнсэй тоже знает — в зарубежных детективах бывает, что человека в соответствии с сюжетом какого-нибудь стишка. Я и решил сюда чего-нибудь такое приплести. И вспомнил «желудь покатился».

Взлохмаченная шевелюра, ходящие ходуном колени — Сабухиро со всем пылом отстаивал свое литературное творение.

— И все же, Сабухиро-кун, — наклонился к нему Киндаити Коскэ. — Историю с подменой трупа ты придумал, потому что личность убитой не была точно установлена — пусть так. Но вот почему у тебя для подмены выбрана именно та женщина, которая в тот вечер приходила к господину Нэдзу?

— Так это ясно! Здесь больше других подходящих нет, а потом — и Эно, и Юкико про нее рассказывали.

— Только поэтому?

Под настойчивыми вопросами Киндаити Сабухиро-кун смешался и сжался в комок. Он смотрел на сыщика взглядом загнанного зверя. Тодороку и Ямакава непроизвольно напряглись.

— А не потому ли, что ты сам в тот вечер повстречал ее?

Сабухиро молчал. Тодороку и Ямакава посуровели. Тодороку хотел было что-то сказать, но тут…

— Простите меня, Киндаити-сэнсэй. — Сабухиро вцепился руками в край стола. — Прямо в точку. О, самый великий и самый прославленный сыщик Киндаити Коскэ, я посрамлен вашей беспредельной проницательностью!

Он шутовски склонил голову, изображая почтительный поклон, но Киндаити даже не улыбнулся:

— Во сколько это было?

— Я таких деталей не помню.

— В тот вечер ты… — Ямакава принялся судорожно листать свой блокнот. — Ты был с Тамаки у озера. Вы видели, как в девять сорок Итами Дайскэ прошел берегом и поднялся в Хинодэ. Потом в десять двадцать вы ушли оттуда и вернулись домой. Это показания Тамаки.

— Значит, это было позже, то есть примерно в десять тридцать. — Сабухиро напряженно прищурился, стараясь припомнить события. — Понимаете, у меня в тот вечер такое с головой было!

— А в чем дело?

— Ну как же, Эно ведь тогда роль получил! Поэтому я Тамаки проводил, а сам опять на улицу отправился. Хотел Эно вытащить куда-нибудь — все-таки с него причиталось! А его корпус рядом с восемнадцатым, где Нэдзу-сан живет. Я до угла дошел, и тут Нэдзу с той женщиной появились.

— Что же дальше? — Наклонился вперед Тодороку.

— Я как увидел — просто ахнул.

— Почему же?

— Мне в первую секунду показалось, что это хозяйка «Одуванчика». Правда, я сразу понял, что ошибся. Но уж больно мне это запомнилось. Вот и сложилась потом моя история.

— Что, Нэдзу-сан и мадам были в близких отношениях?

— Не знаю… По крайней мере, я их ни разу вместе не видел. Собственно, я еще и поэтому так изумился. Еще подумал — ну, Отян, парень не промах!

— Ты же сразу понял, что это не она!

— Да, но все-таки там улица довольно широкая, а они по другой стороне шли, так что лица ее я толком не видел. Просто понял, что это не мадам.

— Куда они пошли?

— Тут тоже странность одна была. Они шли прямо по главной улице, по направлению ко входу в квартал, а как меня заметили, словно передумали: Отян назад повернул и через несколько шагов они свернули и пошли вдоль северного фасада корпуса 18 на запад.

— На запад — это, получается, по направлению к торговым рядам?

— Да. Мне тогда это странным показалось, я оглянулся — а они к «Одуванчику» повернули. Вот я такой сюжет и закрутил.

— А ты сам что после этого делал?

— Дошел до подъезда, где Эно живет, и тут у меня до того настроение испортилось… Развернулся — и домой, спать.

— Что же это у тебя так настроение изменилось?

— Зависть вдруг обуяла. А мне не хотелось, чтоб он это заметил — стыдно же.

— Итак, это все, что ты знаешь о той женщине, которая приходила к Нэдзу?

— Ну да, только это. Потому и придумал.

Тодороку попытался было расспрашивать про одежду женщины и прочие подробности, но Сабухиро никаких деталей сообщить не мог. Если Кэнсаку по крайней мере сообщил, что дама была очень хорошо одета, то Сабухиро и этого не заметил.